Насколько Казахстан готов к «зеленой» энергетике?
В стране утвержден план развития альтернативной и возобновляемой энергетики до 2020 года. Появится ли у нас новый бизнес, или же это не более чем дань модным политэкономическим тенденциям?
Водные процедуры
Волна «зеленой экономики» накрывает Казахстан. Хотя мало кто еще представляет, что это такое. Пока она сводится к «зеленой энергетике». Это уже более понятная субстанция. Хотя и здесь далеко не все так однозначно.
Например, когда говорят об использовании возобновляемых источников энергии, имеют в виду современные солнечные и ветровые электростанции. Хотя на самом деле к ним относится и такая старая отрасль, как гидроэнергетика.
В Казахстане работают три крупные гидроэлектростанции – Бухтарминская, Усть-Каменогорская и Шульбинская. Кроме того, запущена Мойнакская ГЭС мощностью 300 мВт – первая и пока единственная станция такого масштаба, построенная за весь период независимости.
Из-за этой подотрасли и возникают разногласия с подсчетами. Если не считать крупные ГЭС, то доля возобновляемых источников в казахстанской энергетике не превышает 0,5% – можно сказать, статистическая погрешность.
Если же учитывать ГЭС (ну а как не учитывать, если они используют возобновляемые ресурсы?), то эта доля возрастает до солидного показателя 12%. Что дает основания говорить – возобновляемая энергетика в Казахстане почти на уровне европейских стран. Но все же государство, жертвуя красивыми статистическими показателями, предпочитает не лукавить, а вести учет, как в мировой практике, относя к возобновляемым источникам энергии только так называемые альтернативные, или нетрадиционные. Из ГЭС в эту категорию входят лишь малые станции (хотя все-таки неясно, в чем их «альтернативность», в отличие от крупных).
В соответствии с правительственной программой, к 2020 году в Казахстане будет запущено 14 малых ГЭС общей мощностью 170 МВт. Гидроресурсы в республике распределяются очень неравномерно, и все малые ГЭС проектируются только в четырех областях: Южно-Казахстанской, Жамбылской, Алматинской и Восточно-Казахстанской.
Таким образом, существующая мощность малых ГЭС в стране к 2020 году вырастет почти в 5 раз. Тем не менее, столь впечатляющий рост обусловлен эффектом низкой базы, то есть зачаточным состоянием малой гидроэнергетики в настоящее время. И даже ввод новых 14 станций не позволит далеко уйти от этого состояния.
По данным, которые приводятся в программе развития электроэнергетики, валовой гидропотенциал малых ГЭС оценивается в 8 млрд. кВтч. При этом такие генерирующие мощности отличаются низкой себестоимостью производства электроэнергии. Но ко всему этому потенциалу мы по большому счету лишь прикоснемся. К примеру, в Швеции работает 1350 малых ГЭС, которые дают 10% всей вырабатываемой в стране энергии. В Китае действует 83 тыс. малых ГЭС.
На этом фоне отечественную отрасль малой гидроэнергетики можно назвать не более чем экспериментальной.
Что примечательно, в июне прошлого года «Казахмыс» и «РусГидро» подписали соглашение о сотрудничестве в области малой гидроэнергетики. В нем предусматривалось создание СП для строительства на территории Казахстана станций общей мощностью до 300 МВт. Тем не менее, проекты этого СП в план по развитию альтернативной и возобновляемой энергетики в Казахстане на 2013-2020 годы не вошли.
Полный штиль
Если малым ГЭС отведена роль декорации, то что ожидается в сфере ветровой и солнечной энергетики? Энергетический потенциал ветра в Казахстане оценивается экспертами в гигантскую цифру 1 трлн кВтч в год. По плану к 2020 году в Казахстане будет введено в строй 13 ВЭС общей мощностью 793 МВт. География здесь более обширная – Алматинская, Жамбылская, Костанайская, Северо-Казахстанская, Акмолинская, Карагандинская и Актюбинская области. При этом самый крупный проект предполагается не в знаменитых Джунгарских воротах, а в селе Бадамша Каргалинского района Актюбинской области. Мощность ВЭС здесь достигнет 300 МВт. Это беспрецедентный показатель для нашей республики, но он очень и очень скромен по сравнению с другими странами, где давно уже работают с проектами иного порядка.
Только за прошлый год США и Китай ввели по 13 ГВт (!) новых генерирующих мощностей на базе ветрогенераторов. Крупнейшую ветряную электростанцию в мире намерена построить Япония к 2020 году. Островной ветропарк сможет генерировать 1 ГВт электроэнергии, что вдвое превышает мощность нынешнего лидера – британской ВЭС Greater Gabbard. При этом в борьбу за лидерство включаются не только экономические гиганты, но и традиционно отсталый африканский континент. В 2012 году заработал коммерческий ветропарк мощностью 52 МВт в одной из наиболее бедных стран – Эфиопии. А в ЮАР началось строительство ветропарка мощностью более 500 МВт.
Строительство огромных станций нового поколения подстегивает производство ветряков, заставляет внедрять новые инженерно-строительные технологии. И это, пожалуй, даже более важное преимущество внедрения «зеленой энергетики», поскольку оно создает совершенно новые рынки. Казахстан со своими небольшими проектами всех этих преимуществ лишается. В плане до 2020 года значится всего один сервисный проект – серийное производство ветроэнергетических установок мощностью до 2 кВт в Западно-Казахстанской области.
Светит, но не греет
В солнечной энергетике ситуация примерно такая же: огромный потенциал в теории – и более чем скромные задумки на практике. К 2020 году планируется запустить всего 4 СЭС (солнечных электростанций) мощностью 77 МВт. Никаких проектов, связанных с производством оборудования для солнечной энергетики, не планируется.
Ежегодно в мире подключается к сети порядка 30 ГВт генерирующих мощностей на базе солнечных батарей. Причем по итогам прошлого года лидировала не слишком солнечная Германия, где установлено 7,6 ГВт. Понятно, что на этом фоне говорить о казахстанской солнечной энергетике как таковой не приходится. Скорее, речь идет о неких робких попытках.
Дорогая игрушка
Во многих странах альтернативная энергетика давно уже перестала быть красивой игрушкой «зеленых» – это уже реальная часть энергетического баланса и реальная отрасль экономики с гигантскими оборотами. В лидерах остается Испания, которая удовлетворяет 25% своих потребностей в электричестве за счет возобновляемых источников. К 2020 году в этой стране поставлена цель довести цифру до 40%.
Альтернативная энергетика стала стратегическим выбором не только стран, зависимых от импорта углеводородов. Например, США к 2020 году выйдет на первое место по добыче нефти и полностью удовлетворит собственные потребности, что совсем не мешает американцам усиленно инвестировать в энергию солнца и ветра. В рейтинг привлекательности стран с точки зрения инвестиций в возобновляемую энергетику, составленный Ernst&Young, входят такие нефтедобывающие державы, как Саудовская Аравия и ОАЭ.
Казахстан по плану правительства запустит альтернативные энергоисточники общей мощностью 1040 МВт. Для сравнения: мощность одной только Балхашской ТЭС, строительство которой должно завершиться к 2017 году, составит 1320 МВт с перспективой ее удвоения. В итоге доля возобновляемых источников энергии в лучшем случае приблизится к 1%. Зачем же тогда вообще заниматься «зеленой» энергетикой на государственном уровне, да еще постоянно подчеркивать ее значимость для Казахстана?
С одной стороны, это перспективное поле для освоения государственных ресурсов. Помимо СЭС и ВЭС, будут создаваться различные структуры для содействия их деятельности. Всем им будет открыто бюджетное финансирование, так что это неплохой бизнес – примерно такой же, какой сейчас делается на программе модернизации многоквартирных домов.
С другой стороны, альтернативная энергетика просто необходима нашей республике как хозяйке выставки EXPO-2017. Ведь она будет посвящена именно «зеленой» энергии, и нам обязательно нужно показать ее расцвет в стране. План правительства с этой ролью худо-бедно справляется. Он продемонстрирует, что в Казахстане вводятся электростанции на базе возобновляемых источников различных видов и почти во всех регионах. А вдаваться в подробности, что эти станции сыграют мизерную роль в энергетике, никто не будет.
Именно поэтому у нас сейчас нет стратегии развития альтернативной энергетики с четким пониманием ее роли в экономике, а есть просто набор проектов. Правительственный план по «озеленению» энергетики до 2020 года чем-то напоминает покраску травы в воинской части при подготовке к генеральской инспекции.
Может, оно и к лучшему?
Итак, государство отвело альтернативной энергетике роль красивого фасада. Возможен ли объективно иной сценарий? Ему препятствуют по меньшей мере два фактора.
Во-первых, это наращивание добычи традиционных энергоресурсов – нефти, газа, угля, урана, а также создание новых генерирующих мощностей. Они создают мощнейшую конкуренцию возобновляемым источникам.
С другой стороны, это ужасающе низкая энергоэффективность. Сбережение электроэнергии в Казахстане пока остается только лозунгом. Энергия солнца и ветра куда дороже традиционных источников, и ее потери в случае использования общих сетей еще более повысят стоимость и нанесут по экономике удар, вместо повышения ее эффективности.
Поэтому реалистичными для Казахстана являются более приземленные проекты – использовать в качестве возобновляемого источника биогаз. Установки, которые позволяют перерабатывать в энергию банальную солому, а также отходы сельскохозяйственного производства, в Казахстане показали отличные результаты. На EXPO, может быть, такое и не покажешь, зато работает.
